Неравный бой горстки советских храбрецов с гитлеровцами

Их было одиннадцать. Одиннадцать советских солдат восьми братских национальностей. В июле 1944 года, выполняя приказ, они на одном из участков 2-го Прибалтийского фронта проникли в тыл гитлеровцев, оседлали шоссейную дорогу Москва — Рига и начисто смешали хорошо продуманный план отступления фашистских войск: почти трое суток горстка храбрецов под командованием татарина старшего сержанта Хакима Ахметгалина вела неравный бой.

Тогда их всех считали павшими в этом тяжелом бою. И всем было присвоено звание Героев Советского Союза посмертно.

Но жизнь задает иногда загадки. А на фронте их бывало немало. О том, что он, Урунбай Абдуллаев, удостоен звания Героя Советского Союза, да еще посмертно, за подвиг на высоте 144, ему стало известно в лагере военнопленных под Магдебургом, за несколько дней до прихода советских войск. А когда ворота лагеря распахнулись, и пришла свобода, началось для Урунбая самое неожиданное. Нашелся человек, который не захотел признать Абдуллаева тем, настоящим Абдуллаевым, одним из одиннадцати отважных. Для него это был не человек подвига, а только номер, и, как на номер, он вскинул на вчерашнего узника равнодушные глаза, усмехнулся:

— Герои в плен не сдаются. Проверим...

И писарю через плечо:

— В эшелон!

Тогда Абдуллаев не задумался над этим. Радость переполняла сердце. Война кончилась! Победа! А с его судьбой, конечно, разберутся...

Он знал: в лагерях действительно были и мерзавцы. И чтобы их опознать, надо было хорошо проверить. Но ему то, честно выполнившему свой долг перед Родиной, нечего было бояться. Урунбай был уверен, что скоро будет дома.

Так думал Абдуллаев, но он заблуждался. Его дорога до солнечной Каракалпакии длилась... десять лет. Урунбай не хочет о них вспоминать, машет рукой, досадливо морщится:

— Э, да что там! Разве прав тот человек, который, обидевшись на одну вошь, сжигает весь чапан?..

В действительности же все было вот как.

... Бой начался ясным безоблачным утром. Гитлеровцы хотели выбить советских разведчиков одним ударом, но откатились, оставив на склонах высоты убитых и раненых. Атаки следовали одна за другой. Высота, казалось, кипела от разрывов мин и снарядов. По словам очевидца старого латыша Пимена Рудзиша, невозможно было поверить, чтобы на высоте кто-нибудь остался в живых — все перемешалось в огне и дыму.

В первый день гитлеровцы потеряли убитыми более шестидесяти солдат и офицеров. Штурмбанфюрер CC фон Пфейфель грыз ногти.

— В конце концов, сколько же их там? — орал он, имея в виду советских солдат на высоте 144.

И если бы ему сказали, что их осталось лишь семеро, то никогда бы не поверил.

И эти семеро поклялись умереть, как уже умерли их товарищи, но не отступить ни шагу назад.

Второй день был еще более напряженным. Гитлеровцам не помогли танки, вызванные на помощь.

Советские разведчики стояли насмерть. К исходу дня их осталось трое: Ахметгалин, Абдуллаев и Андронов. И все они были ранены.

Прошла еще ночь, тревожная, полная таинственных шорохов и звуков. Утром трое поделили остатки патронов и гранат.

А дальше все было, как во сне. Погиб Андронов, погиб Ахметгалин. У Абдуллаева остался неполный диск к пулемету, и он думал лишь о том, чтобы ни один патрон не потратить даром. Потом оранжевая вспышка перед глазами и все провалилось в небытие.

Очнулся Абдуллаев в фашистском плену. 

Десять лет Абдуллаев ни на час не терял веры в то, что справедливость восторжествует и он вернется домой. Писем, однако, никому не писал. Пусть лучше считают погибшим на высоте 144. Так пока лучше.

И вот через десять лет после окончания войны он стоит перед родным очагом. Видит не видит — его глаза застлало влажным туманом. Но кто осудит солдата за невольные слезы?

Вход в дом заколочен. Изумленные соседи, увидев, что кто-то стоит у дома Абдуллаевых, долго гадали. Да неужто это ты, Урунбай?! Он распрямился, улыбнулся счастливо.

— Я, земляки... Я, здравствуйте!

Узнал Урунбай, что жена Урунгуль живет в другом колхозе. Уехала вскоре, как получила официальную бумагу о гибели мужа.

Соседи взялись помочь герою восстановить дом. Одни расчищали участок, другие месили глину, третьи делали кирпич.

Вспоминает об этом Урунбай с теплой и мягкой улыбкой.

— За две недели смастерили жилье, — говорит он. — Так с тех пор и живу здесь.

По лицу его, освещенному светом электрической лампочки, бродила улыбка. Вспомнил хлопкороб, как по приглашению латышей ездил на место своего подвига, как тепло и радушно встречали его жители Лудзянского района.

— Мы гордимся подвигом одиннадцати, — говорили колхозники. — Именем Урунбая Абдуллаева мы назвали среднюю школу. Оставайтесь жить у нас.

— Трудно было справиться с волнением, унять дрожь в голосе, — произносит Урунбай. — Я сказал тогда: — Благодарю, родные мои, за эти слова. Ваш край чудесный! Но у каждого в сердце есть один заветный уголок — это святое место, где он родился и вырос, где он научился любить жизнь. Вы, конечно, поймете меня...

Урунбай показывает документы, письма, фотокарточки. На одной из них крепкий старик с окладистой белой бородой.

— Пимен Рудзиш. Он помогал нам, снабжал хлебом, водой, — говорит Абдуллаев.

А вот и фотография обелиска, на котором написано: «Здесь, на высоте 144 совершили свой героический подвиг в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками...» 

И дальше имена одиннадцати героев:

Ахметгалин Х. Р. (башкир)

Чернов М. С. (чуваш)

Сыроешкин П. К. (русский)

Шакуров Я. С. (татарин)

Шкураков М. Е. (русский)

Карабаев Т. (узбек)

Ашмаров Ф. И. (чуваш)

Абдуллаев У. (узбек)

Уразов Ч. (узбек)

Андронов В. (русский)

Тайгараев Т. (киргиз)

Всем одиннадцати бойцам было присвоено звание Героя Советского Союза посмертно.

У. Абдуллаев не знал, что в живых остался не только он один.

Старший сержант Андронов Василий Антонович был тяжело ранен. Его подобрали санитары другого подразделения.

Красноармеец Карабаев Тишебай, как оказалось, проявил трусость и сдался в плен. Будучи в плену вступил в Туркестанский полк СС. На родину вернулся в 1951 году. В 1952-м арестован сотрудниками МГБ СССР. В том же году лишен звания Героя Советского Союза. О дальнейшей судьбе сведений нет.

Изображение (фото): Дзен-канал "Т-34"