Смерть - легче пуха, долг - тяжелее горы

О том, что СССР вступит в войну с Японией, было известно еще в январе 1945 года. Эта стремительно выигранная война до сих пор несправедливо остается в исторической тени Великой Отечественной войны.

Когда 11 февраля 1945 года СССР обязался перед союзниками вступить через два-три месяца после капитуляции Германии в войну с Японией, было уже ясно, что театром войны станет северо-восточный Китай - Маньчжурия. Она граничила с СССР, и в ней стояла Квантунская армия японцев.

Дисциплинированные и храбрые.

Да, в 1944 - 1945 годах почти все ее соединения убыли воевать с американцами. Их заменили вновь сформированные - плохо оснащенные и плохо сколоченные эрзацы. К августу 1945-го у четырех дивизий Квантунской армии боеспособность составляла 60 - 80% нормальной, еще у 4 - 35%, а у 14 дивизий и 8 бригад - всего 15 - 20%¹.

Но советское командование знало, как воспитывались японские солдаты.

"Смерть - легче пуха, долг - тяжелее горы". "При всех обстоятельствах убей противника"!

И знало, что поют в Квантунской армии:

Храбрецы, вставайте, поднимайтесь,

Настала весна, будьте бодрее,

Владейте Порт-Артуром и Харбином

И на самой вершине Урала

Поставьте знамя Восходящего Солнца².

Даже в плену, "маленькие, аккуратно одетые, они держались с достоинством, зло оглядывая наших солдат. Когда один наш боец через переводчика задал какой-то вопрос японцам, один из них, не раздумывая, заявил, что они не будут отвечать солдату, у которого пилотка набекрень и ремень где-то сбоку, причем сказал зло, выражая свое негодование мимикой и жестами" (бывший боец-артиллерист Георгий Пастернак)³.

Эти дисциплинированные бойцы должны были драться до последнего...

Главную идею плана Маньчжурской операции подсказала география: с трех сторон Маньчжурию окружала территория СССР и союзной ему Монголии. Если Забайкальский фронт ударит из Монголии на восток, а 1-й Дальневосточный из Приморья на запад, то основные силы Квантунской армии окажутся окружены в северной Маньчжурии. Для облегчения их разгрома их надо будет еще и рассечь - ударами 36-й армии из Забайкалья и 2-го Дальневосточного фронта из Приамурья.

Опаленные и обозленные.

На подмогу армиям, стоявшим на Дальнем Востоке, - наголодавшимся на третьей норме продснабжения, сохранявшим каски времен Хасана и Халхин-Гола и танки 30-х годов - прибыли войска, победившие Германию: "усталые, опаленные ветрами и порохом сражений с фашистами, обозленные, в вылинявших гимнастерках бойцы" (бывший помощник начальника политотдела бригады Дмитрий Галкин)⁴.

"Когда мы проехали через Волгу, то поняли, что нас везут воевать с Японией. Да и население на станциях нам говорило - деточки, вы едете с Японией воевать. А мы отдавали им все наши трофеи. Помню, голодные ребята все спрашивали: "Дяденьки, а нашего папки нет среди вас? Он тоже с немцами воевал"" (бывший командир стрелкового батальона Владимир Спиндлер)⁵...

На Пограничненский и Халун-Аршанский укрепленные районы японцев нацелились переброшенные из Восточной Пруссии "специалисты по укрепрайонам" - соответственно 5-я и 39-я армии (генерал-полковники Николай Крылов и Иван Людников).

В Монголию - наступать через степь и горы - прибыли из Чехии 6-я гвардейская танковая и 53-я армии (генерал-полковник танковых войск Андрей Кравченко и генерал-полковник Иван Манагаров). Прошедшие через Южные Карпаты, Западные Румынские горы, венгерскую степь-пушту, горы Баконь и Венский Лес.

Командовать Забайкальским фронтом прибыл "генерал-полковник Морозов", а 1-м Дальневосточным - "генерал-полковник Максимов".

То бишь Маршалы Советского Союза Родион Малиновский и Кирилл Мерецков. Японцы не должны были раньше времени насторожиться, узнав, что в Монголию приехал полководец с опытом наступления в степях и горах (в Северном Причерноморье, Пуште и Карпатах), а на Дальний Восток - с опытом боев в лесах и болотах (в Приволховье и Карелии).

...В ночь на 9 августа 1945 года Красная армия перешла маньчжурскую границу.

Через степь и горы.

Разведчики 36-й армии, переплыв на ленд-лизовских амфибиях "Джи-Эм-Си" пограничную Аргунь, гранатами истребили японские заставы. Вперед, на Хайлар!

6-й гвардейской танковой, 39-й и 53-й армиям, прежде чем войти в соприкосновение с врагом, надо было преодолеть от 50 до 250 километров степи - переходившей на западе в пустыню Гоби - и горный хребет Большой Хинган.

"Солнце в упор, тяжкая жара. Броня к полудню - натурально нагретая сковорода и пыль. Мало сказать, что "пыль столбом" - она текла по броне как вода, ручьями, и не было от нее спасения. Не помогали и защитные очки. [...] На третьи сутки в роте на трех танках по башням поползли трещины - от верхнего люка до погона башни..." (бывший командир танковой роты Виктор Елизаров)⁶.

Тонкий слой почвы выдерживал не более двух идущих один за другим Т-34-85 или ленд-лизовских М4А2 ("Шерман"). Третий погружался уже в мелкий зыбучий песок и застревал. Шли поэтому не колонной, а в развернутом строю - словно в атаку.

"Открываем крышки горловин радиаторов - фонтаны кипятка" (бывший командир танкового батальона Дмитрий Лоза)⁷.

"Есть ничего не хочется целый день, а пить хочется каждую секунду. В носу, во рту, в гортани и глотке все пересохло и саднит. Песок не только в сапогах, на гимнастерке, но и в волосах, ушах, на всем теле, он скрипит на зубах, режет глаза" (бывший командир артиллерийского дивизиона Петр Михин)⁸.

Но дневная норма воды в дивизии Михина (52-й стрелковой) - 0,7 литра. А в бригаде Елизарова (21-й гвардейской танковой) - 0,5⁹.

Смачивали водой пилотки - отжимая их при этом в ту же драгоценную канистру...

Головы артиллерийских коней покрывали белыми полотенцами...

А на Хингане - другая напасть: проливные дожди! "Временами казалось, что батальон попал в каменную преисподнюю: над головой тяжелые тучи, лившие на нас ежеминутно сотни литров воды; воздух перенасыщен выхлопными газами, тяжело было дышать" (Дмитрий Лоза)¹⁰. "Однажды меня вымыло из палатки" (бывший боец-пехотинец Юрий Евстигнеев)¹¹.

И - узкие тропы вместо дорог. Танки ползут с креном. А как провести 76-мм пушки ЗИС-3? Тропы круто изгибаются, а ведь только у самой пушки длина шесть метров, а еще передок и три уноса (пары) коней - целый поезд!

"...Пришлось кое-где выпрягать коней, на руках катить орудия, заносить над пропастью стволы и станины, держать их плечами, на веревках, прикрепленных к вбитым в скалы крючьям. Подтягивали и машины. И дорогу приходилось расширять, и крутой уступ скалывать. [...] Мук и страхов натерпелись вдоволь!" (Петр Михин)¹².

Натерпелись и при спуске техники с перевалов. На тросах, прикрепленных к "мертвым якорям" из двух сцепленных танков, страхуя все теми же солдатскими руками...

Через тайгу и болота.

В полосе 1-го Дальневосточного фронта ливень с грозой хлынул уже в ночь на 9 августа - и сильно помог наступавшим.

Ведь путь в Маньчжурию из Приморья преграждали не только лесистые Восточно-Маньчжурские горы. Укрепленные районы врага были расположены здесь чаще, чем в полосе Забайкальского фронта, и ближе к границе.

Но пелена дождя ослепила гарнизоны дотов. И позволила 5-й армии пройти между узлами сопротивления Пограничненского укрепрайона.

А это были "скалы, утыканные орудиями и казематами. Дорога вилась между сопок, единственная, по бокам торчали страшные сопки - Офицерская и Верблюд, и взять их было нельзя, можно было только накрыть огнем, и еще "тридцатьчетверки" наезжали брюхами на амбразуры и прикрывали войско, которое проскакивало по серпантину" (бывший переводчик управления контрразведки "Смерш" 1-го Дальневосточного фронта, писатель, поэт и бард Михаил Анчаров)¹³...

Точно так же - под шум ливня вместо артподготовки - ворвалась в Дуннинский укрепрайон 25-я армия (генерал-полковник Иван Чистяков). "Наше нападение было абсолютно неожиданным для японцев, мы застали их врасплох, они даже не успели вызвать подкрепление" (бывший командир огневого взвода Владимир Апанасевич)¹⁴.

Оставшиеся в тылу доты потом блокировали и взорвали саперы либо подавили самоходки ИСУ-152, штурмовики Ил-2 и бомбардировщики Ил-4. "Окрестные горы были в черном дыму. [...] Наша авиация буквально висела над этими горами и бомбила укрепрайон" (бывший радист Виктор Косолапов)¹⁵.

А главные силы 1-й Краснознаменной армии (генерал-полковник Афанасий Белобородов) прошли между укрепрайонами.

Через горы и девственный лес, по бездорожью.

Впереди, по семи маршрутам, шла инженерная разведка.

"...Тьма кромешная, проливной дождь, крутые скользкие склоны перемежаются болотами, вокруг заваленный буреломом и переплетенный лианами лес, ориентиров, естественно, никаких, кроме намагниченной стрелки компаса. [...] И саперы в полной тьме, где и впереди идущего-то различишь только при вспышке молнии, входят в болото, вязнут в нем, выбираются оттуда, и так повторяется много раз, пока найдут подходящий брод или обходной путь и, затесывая крупные деревья, обозначат полтора-два километра будущего колонного пути" (бывший командующий армией Афанасий Белобородов)¹⁶.

Шедшие следом саперные батальоны и танки Т-34-85 и Т-26 валили деревья; бойцы всех родов войск и служб растаскивали стволы в стороны, настилали в топких местах бревенчатые гати - и получались "колонные пути".

За час проходили хорошо если 500 - 700 метров.

Обошли укрепрайон и главные силы 35-й армии (генерал-лейтенант Никанор Захватаев). Через затопленную дождями низменность, иной раз по пояс, по грудь в воде...

Через Амур и по Сунгари.

Войска 2-го Дальневосточного фронта (генерал армии Максим Пуркаев) вторглись в Маньчжурию с севера, из-за Амура.

Через Амур большую их часть переправила Краснознаменная Амурская военная флотилия (контр-адмирал Неон Антонов). Ее же корабли вошли в Сунгари и двинулись в авангарде 15-й армии (генерал-лейтенант Степан Мамонов), наступавшей вдоль этой реки на Харбин.

Из-за все тех же августовских дождей - приносимых муссонами с Тихого океана - Сунгари "вышла из берегов и разлилась на многие километры, да так, что основного судового хода распознать было невозможно. [...] На всем протяжении Сунгари плыли тысячи бревен, которые в любой момент могли повредить не только гребные винты, но и корпуса кораблей" (бывший командир отряда бронекатеров Виктор Дорошенко)¹⁷.

"Основные огневые точки противника засечены и в их сторону развернуты башни главного калибра. [...] "Корабль на боевом курсе. По самураям - огонь!" (бывший командир монитора Виктор Корнер)¹⁸.

Ударили из 120-мм, 130-мм и 152-мм орудий знаменитые амурские мониторы - "Ленин", "Сун-Ят-сен", "Свердлов", "Красный Восток" и "Дальневосточный комсомолец". Еще в октябре 1929-го, во время конфликта на КВЖД, разгромившие на той же Сунгари флотилию маньчжурского диктатора Чжан Сюэляна...

И, при помощи амурцев, пал Фугдинский укрепрайон. Вперед, на Харбин!

Войска Пуркаева начали наступать и на Южном Сахалине.

Через Муданьцзян и Хайлар.

Внезапность и стремительность советских ударов не позволили командующему Квантунской армией генералу армии Отодзо Ямада - чьи силы были разбросаны на огромном пространстве - преградить путь ударному кулаку Забайкальского фронта. Халун-Аршанский укрепрайон и отступившие из него войска отвлекли лишь часть сил 39-й армии, а 6-я гвардейская танковая сопротивления вообще не встречала.

Но вот 36-я армия (генерал-лейтенант Александр Лучинский) с 10 по 18 августа вела тяжелые бои за Хайларский укрепрайон. "Часов в пять вечера батальон самураев-смертников - с мечами наголо, в расстегнутых кителях с закатанными рукавами - с криками "Банзай!" бросился в психическую атаку. [...] Раненые самураи делали харакири, но в плен не сдавались" (бывший артиллерийский разведчик Даши Иринчеев)¹⁹.

А ударную группировку 1-го Дальневосточного фронта (1-я Краснознаменная и 5-я армии) враг сумел задержать под городом Муданьцзян.

"Бьет японская артиллерия, бьет наша, атакуют с воздуха девятки штурмовиков - "илов", горят на склонах сопок посевы. [...] Жарко и в прямом смысле, и в переносном. Грохот такой, что уши закладывает. Не слышно даже, как свистят, подлетая к земле, японские мины" (Афанасий Белобородов)²⁰.

Подступы к Муданьцзяну кишели смертниками. Стоически выжидавшими - в окопе-ячейке, в придорожном кювете, за бугром - удобного момента, чтобы подтянуть на веревке под гусеницу танка ящик с миной или подсунуть мину на бамбуковом шесте. А "под станцией Мадаоши мы насчитали до двухсот смертников, которые, обвязавшись сумками с толом и ручными гранатами, ползали по полю в зарослях густого гаоляна и бросались под наши танки" (бывший командующий фронтом Кирилл Мерецков)²¹...

13 августа ворвавшимся было в Муданьцзян частям Белобородова пришлось даже оставить город! Он пал лишь 16-го.

К Желтому морю.

Но танковая армия Кравченко уже 11-го спустилась с Большого Хингана на Центрально-Маньчжурскую равнину - выйдя в тыл главных сил Квантунской армии.

Стало ясно, что отвести их в южную Маньчжурию и создать там сплошной фронт обороны уже не получится. Тем более, что 25-я армия частью сил вошла в Корею - отсекая Ямада от его тыла.

И 14 августа император Хирохито согласился на капитуляцию Японии. Однако приказа сложить оружие Квантунская армия не получила.

А 6-я гвардейская танковая двинулась на юг, к Мукдену и Порт-Артуру.

У нее закончилось было горючее - но его доставили по воздуху. "Дугласы" (Ли-2 и Си-47) садились и взлетали прямо с полей.

За городом Тунляо дожди затопили всю местность - но танки двинулись по железнодорожной насыпи: Т-34-85 - по шпалам, а М4А2(76)W HVSS с их более широкими траками - одной гусеницей по шпалам, а другой по гравию, накренившись. Сильно трясло, начинала сдавать подвеска - но так шли более 200 километров, до самого Мукдена.

Колонны были атакованы летчиками-камикадзе. Но у них не было бомб и уже не оставалось бензина, а врезаясь в 32-тонный Т-34-85 или 33,6-тонный М4А2 без взрыва, одномоторный самолет его даже не останавливал...

Только 17 августа Ямада отдал приказ капитулировать.

И 18 - 19-го на аэродромах Харбина, Чанчуня, Гирина и Мукдена приземлились советские "дугласы". Высаженные ими десанты заняли эти важнейшие города Маньчжурии и приняли капитуляцию гарнизонов.

"Короткими и необычно частыми, как в ускоренном кино, не шагами, а шажками", "они строями подходили и бросали оружие, образуя тем самым целые горы" (бывшие авиамеханик Виктор Шумихин и борттехник Владимир Дудыкин)²².

22 августа Си-47 высадили десант в Порт-Артуре, а 24-го в этот город, памятный по русско-японской войне 1904 - 1905 годов, вошли танки Кравченко.

"Наши девушки-медики сплели громадный венок из цветов; его расположили на танке и затем возложили на могилу погибших [...] русских солдат, на кладбище городка" (Виктор Елизаров)²³.

Впереди расстилалось Желтое море. "На берегу мы оставили танк как памятник" (бывший минер Степан Федотов)²⁴.

Бои, однако, шли и после 18 августа. Гарнизон острова Шумшу (самого северного из Курильской гряды) прекратил сопротивление только 22 августа, на Южном Сахалине японцы капитулировали лишь 25-го, в районе Ванъемяо, перед 39-й армией, - 30-го. Старший лейтенант Владимир Школьник добивал отказывавшихся сдаться японцев еще и 31 августа, "на сопке Маньчжурии, западнее города Мукдена"²⁵, а лейтенант Владимир Апанасевич и День Победы встретил в Дуннинском укрепрайоне, в бою за дот, который не сдавался с 9 августа...

А Днем Победы над Японией Президиум Верховного Совета СССР назначил 3 сентября. Ведь именно тогда объявили, что 2 сентября 1945 года, в Токийской бухте, был подписан акт о капитуляции Японии.

Арифметика войны.

Советские войска:

- 1 577 725 солдат и офицеров;

- 26 137 орудий и минометов;

- 5556 танков и самоходно-артиллерийских установок;

- 3446 боевых самолетов.

Войска Монгольской Народной республики:

- 16 000 солдат и офицеров.

Противник (войска Японии и зависимых от нее государств - Маньчжоу-Го в Маньчжурии и Мэньцзяна во Внутренней Монголии):

- около 881 000 солдат и офицеров;

- 5360 орудий и минометов;

- 1155 танков;

- до 1800 самолетов.

Потери.

Советские войска:

- 12 031 убитых и пропавших без вести;

- 24 425 раненых и заболевших.

Войска Монгольской Народной республики:

- 72 убитых и пропавших без вести;

- 125 раненых и заболевших.

Противник:

- 83 737 убитых;

- 640 100 пленных (в том числе 609 400 японцев).

Текст: Андрей Смирнов, кандидат исторических наук.

1. См.: Соколов Б.В. Маршал Малиновский. М., 2016. С. 581-583.

2. РГВА. Ф. 62. Оп. 3. Д. 31. Л. 21, 26.

3. Пастернак Г.Н. "На сопках Маньчжурии" (из солдатских воспоминаний) // "Мы шли навстречу ветру и судьбе..." Воспоминания, стихи и письма историков МГУ - участников Великой Отечественной войны. М., 2009. С. 212.

4. Галкин Д.Д. От берегов Балтики до Амура // От солдата до генерала. Воспоминания о войне. Т. 6. М., 2005. С. 47.

5. Советско-японские войны 1937 - 1945. М., 2009. С. 378.

6. Елизаров В.П. Фронтовые будни // От солдата до генерала. Воспоминания о войне. Т. 2. М., 2003. С. 110.

7. Лоза Д.Ф. Сказ о танках "Шерман". СПб., 2001. С. 40.

8. Михин П.А. "Артиллеристы, Сталин дал приказ!" М., 2006. С. 445.

9. Там же. С. 442; Елизаров В.П. Указ. соч. С. 109.

10. Лоза Д.Ф. Указ. соч. С. 42.

11. Евстигнеев Ю.А. Захват императора Маньчжурии // От солдата до генерала. Воспоминания о войне. Т. 13. М., 2010. С. 131.

12. Михин П.А. Указ. соч. С. 458.

13. Анчаров М.Л. Этот синий апрель... // Москва. 1967. N 5. С. 52.

14. Апанасевич В.И. В конце Второй мировой... // От солдата до генерала. Воспоминания о войне. Т. 9. М., 2008. С. 21.

15. Советско-японские войны 1937 - 1945. С. 349.

16. Белобородов А.П. Прорыв на Харбин. М., 1982. С. 93-94.

17. Цит. по: Советско-японские войны 1937 - 1945. С. 371.

18. Там же. С. 373.

19. Там же. С. 359-360.

20. Белобородов А.П. Указ. соч. С. 141.

21. Мерецков К.А. На службе народу. М., 1983. С. 408.

22. Шумихин В.С. Сдайте в штаб личные документы и забирайтесь за бронеспинку // От солдата до генерала. Воспоминания о войне. Т. 14. М., 2011. С. 486-487; Дудыкин В.М. Летали ночью // Там же. Т. 6. М., 2005. С. 111.

23. Елизаров В.П. Указ. соч. С. 112.

24. Федотов С.Ф. В мае 45-го // От солдата до генерала. Воспоминания о войне. Т. 6. М., 2005. С. 361.

25. Школьник В.А. Истребительный батальон комсомольцев-добровольцев Пролетарского района // От солдата до генерала. Воспоминания о войне. Т. 12. М., 2008. С. 599.